“Тени забытых предков” Параджанова: 10 фактов о фильме, заставляющие полюбить его еще больше

10/01/2016 Автор: admin

Ко дню рождения великого режиссера Коррупция.Стар вспоминает интересные факты об одном из лучших фильмов в истории украинского кино.

Великому армянскому режиссеру Сергею Параджанову вчера исполнилось бы 92 года. Настоящий мастер постановки, любитель коллажей, экспресивный художник, влюбленный в украинскую культуру навсегда изменил образ украинского живописного кино.

В честь дня рождения Сергея Параджанова вспомим о самом известном фильме режиссера — экранизации повести Михаила Коцюбинского “Тени забытых предков”, приоткрывая завесу создания фильма:

На роль Ивана Палийчука претендовал совсем другой актер, а не Миколайчук. При первой встрече его внешность Параджанову показалось неподходящей для лирического героя. Пробы решили все же сделать из уважения к Виктору Ивченку, режиссеру и наставнику молодого Миколайчука. Позже Параджанов писал: “Я не ожидал ничего особенного, поэтому поручил Ильенко (оператору — ред.) провести съемки [кинопробы] и ушел из павильона. Через несколько минут меня догнал возбужденный Юрий: "Сергей Иосифович! Вернитесь! Это что-то невероятное! Что-то нечеловеческое! Что-то за пределами понимания и восприятия”. Испугавшись, что я ушел, Иван побелел, ему показалось, что он мне не понравился (так признавался актер потом), и в нем как будто что-то прорвалось. Он очаровал нас. Юный, очень взволнованый, он светился удивительным светом. Такая чистота, такая страстность, такая эмоциональность выплескивались из него, что мы были потрясены, забыли обо всем, даже о том, что уже утвержден другой актер.

В противовес Ивану Миколайчуку, Лариса Кадочникова свою роль получила в первую же минуту встречи с Параджановым. Они познакомились в Москве. Кадочникова была женой оператора Юрия Ильенко. “Тогда он вместе с Юрой приехал в Министерство культуры СССР для сдачи сценария «Теней забытых предков», — вспоминает актриса. — Юра первым делом, конечно, пришел ко мне, сказал, что хочет познакомить меня с Параджановым, и мы пошли на улицу Тверскую, где была назначена встреча. Это было лето, я увидела Параджанова сразу. Собственно, его невозможно было не заметить. Он сидел на чемодане, одетый во все черное. На голове возвышалась какая-то нелепая черная шляпа. Я шла в белом платье, тоненькая, с распущенными волосами, и Сергей, увидев меня, тут же крикнул: «О, Маричка!»

Съемки картины проходили около года в селе Жабье и окрестностях села Криворивня Верховинского района Ивано-Франковской области. Сергей Параджанов неустанно изучал гуцульскую культуру, так как по-настоящему влюбился в текст Коцюбинского и не хотел снимать “очередное юбилейное кино” (первоначально картина задумывалась к празднованию столетнего юбилея Коцюбинского). Дом, в котором жил режиссер во время съемок, был постоянно полон местных гуцулов. Это место Сергей нашел вместе с художником картины Георгием Якутовичем, который знал и обожал Карпаты. Съемки продолжались круглосуточно. Если не работали на площадке, то делали это в доме Параджанова, где проходили постоянные совещания. В свободные от съемок дни Параджанов ходил на настоящие свадьбы или похороны в окрестностях, изучал быт или же отправлялся в местный музей народного костюма.

В картине можно увидеть много обрядов гуцульщины. Как рассказывал сам режиссер позднее, “киношное мышление” постоянно подталкивало его редактировать эти обряды, изменять, добавлять красочных элементов. Однако на съемках в массовке было много местных жителей, которые контролировали аутентичность постановки. К примеру, гуцулам совсем не понравилось, что Параджанов придумал одеть во время сцены свадьбы на шею жениху и невесте ярмо, такой традиции не существует. Однако эпизод в фильме сохранили.

Оператор фильма Юрий Ильенко рассказывал, что творческие разногласия на съемках картины между ним и Параджановым были частым явлением. Однажды спор даже дошел до дуэли – настоящей, на старинных гуцульских пистолетах, которые принес один из местных жителей: “Шел дождь, мы должны были встретиться на мосту Черемош. Но река разбушевалась так, что мост снесло, а с тридцати метров между нами на противоположных берегах я никак не мог стрелять. Вечером из Киева пришли первые проявленные пленки. Мы пришли в зал, сели по разным углам. Посмотрели первую коробку, и я понял, что никуда не уеду. Мы обнялись, поцеловались — и начали опять биться”.

Параджанов не пропускал ни одной детали и был настоящим художником. Иногда дотошность режиссера была даже жестокой. В сцене прощания Ивана и Марички идет дождь — съемка проходила в начале октября, поливальная установка лила воду с температоруй в 2 градуса, но актеры по установке режиссера сделали около 10 дублей. На съемку эпизода с серебрянным лесом команда фильма выезжала несколько десятков раз. Параджанову не нравилась погода, он заставлял перестраивать рейки, по которым должен был “плыть” призрак Марички. Для эффекта потустороннего мира серебряную краску нанесли не только на лица актеров, но и на листья деревьев. Позже, друг Параджанова, режиссер Василий Катанян вспоминал в своей книге "Прикосновение к идолам": «В 1966 году под Косовом, что на Украине, я увидел скалы, словно выкрашенные синькой. Осенью, среди золотой листвы, это выглядело необыкновенно. Почему вдруг синие? Никто не знал. А Сережа воскликнул: "Да это же я их выкрасил для “Теней"! Неужели до сих пор не облезли?".

Композитор картины, Мирослав Скорик, родом из Западной Украины, был большим поклонником аутентического исполнения народной музыки. Огромное значение в фильме играет музыкальное сопровождение, запись которого доставляла много хлопот Параджанову и Скорику. Народные песни в фильме исполняет массовка — группа местных жителей. А вот для качественной записи инструментов нужно было ехать в Киев. Параджанов за свой счет привез 10 огромных трембит на пассажирском самолете в Киев. Все потому, что инструментам в картине отведена очень важная роль: три пастуха с трембитами являются поэтическим рефреном фильма и появляются в переломных моментах действия. Рыдающие голоса их трембит придают событиям необходимую эмоциональную окраску, подчёркивая колорит легенды.

Примечательно, что “Тени забытых предков”, пожалуй, единственная картина, которую не продублировали в те времена на русский язык, что было правилом для украиноязычных фильмов. Точная причина неизвестна. Утверждают, что Параджанов сражался за право оставить картину на украинском, ведь при любом вмешательстве аудиовизуальный образ фильма легко ломался.

Премьера фильма наделала много шума. Еще перед показом ходили слухи, что новый фильм Параджанова — шедевр и пример возрождения украинского поэтического кино, взывающий к утерянной национальной идентичности народа. К тому времени уже начались политические аресты по всей Украине, но власть это тщательно замалчивала. Украинские деятели культуры искали площадку, где соберется как можно больше интеллигенции, чтобы сделать заявление о советских политических репрессиях. Иван Дзюба, поздравляя на сцене кинотеатра "Украина" съемочную команду, неожиданно заговорил о массовых арестах и призвал людей к протесту. Тут же в зале заревела сирена. Директор кинотеатра кинулся стягивать писателя со сцены. В зале в это время Василий Стус и Вячесла Чорновол призвали всех несогласных с политическим режимом подняться со своих мест. Несколько человек действительно встали, хоть и большинство в то время были запуганы властями. Как рассказала Кадочникова позже, домой после сеанса все шли зная, что теперь их не оставят в покое. Через несколько дней начались массовые обыски квартир и аресты всех тех, кто присутствовал на премьере “Теней забытых предков”.

Как это часто бывает, картина получила намного больше признания зарубежом нежели у себя дома. “Тени забытых предков” получили 39 международных наград, 28 призов на кинофестивалях (из них — 24 Гран-при) в 21 стране и вошли в Книгу рекордов Гиннеса. Ни одну из этих наград Параджанов не смог принять лично. Известный своим эксцентричным поведением, режиссер однажды имел неосторожность сказать перед первой поездкой фильма (на кинофестиваль в Аргентине) “Мне берите билет только в одну сторону — в Аргентину”. Об этом тут же донесли начальству, и документы режиссера прекратили оформлять.